Многое и разное пытались выдумать на эту тему после русского классика – так ни у кого не получилось.

…Еще в те времена, когда Питер носил имя великого вождя пролетариата, жило-было в этой области село. Стояло себе за сосновым лесом, и называлось соответственно Засосье. Село небольшое – пятьдесят дворов. И вот в 1937 году, какая-то сволочь, а развелось их в те годы немерено, написала донос. И другие сволочи, теперь уже из НКВД, которых тоже было немерено, арестовали и отправили в места отдаленные всех(!) мужчин села. Числом тридцать. Через много лет домой вернулись трое. Остальных перелопатила система, о которой некоторые сегодня ностальгируют…

Когда грянула война, в селе оставались только женщины и дети. Жены врагов народа, их матери, сестры и дети. И хотя, усатый главнокомандующий  благосклонно позволил детям не отвечать за грехи родителей, сами понимаете, что клеймо это к селу прилипло намертво.

Все тяготы немыслимые войны, голод, холод и ужасы оккупации – эти жены, сестры, матери и дети врагов народа – вынесли сполна…. Одна из них стала председателем колхоза и тянула на себе своих двоих и всех остальных ребятишек, не знавших еще, что они сироты… И ведь выстояли, пережили войну, и детей вырастили…

Но я не случайно начала с Тютчева…. Потому что у истории есть продолжение.

В прошлом году жители села – а оно есть и сегодня - и там, за соснами, светятся окна…написали и подали проект на соискание премии Комитета гражданских инициатив. «Невиновные» - так назывался проект, который премию в 200 000 рублей выиграл!

И вот на эти деньги сельчане решили поставить памятник той самой женщине, что была в годы войны председателем колхоза. Одной из трех, что дождались мужей обратно. Впрочем, конечно, и всем остальным, тем, кто не дождался. И носит памятник собирательное имя «Нюра».

Она стоит, прижав к груди маленького ребенка, и пристально смотрит вдаль… Может, туда, где в 1937 приняли это страшное для села решение… А может, просто на дорогу, в вечном ожидании справедливости…

1 октября памятник официально открыли. Когда с «Нюры» снимали драпировку, серое, сочащееся дождем небо, вдруг прояснилось, и выглянула радуга… И я вспомнила: когда в 2011 году в Магадане открывали памятник грекам - жертвам сталинских репрессий, хмурое небо вдруг прояснилось, и тоже засияла радуга…

Как высший знак справедливости, как прощение – одним, и как другим – нимб.