Буквально на днях в Москве в издательстве «Вече» вышла в свет книга Сергея Галани "Крымская война и одиссея Греческого легиона". Это первый и единственный научный труд посвященный грекам добровольцам, воевавшим в Крымскую войну 1853-1856 гг. за Православие и Россию.

Мы поздравляем автора, дружбой с которым гордимся, и предоставляем ему слово…

***

Цикл очерков известного русского писателя А.Куприна «Листригоны», написанный в период с 1908 по 1911 гг., стал самым известным и ярким литературным полотном о Балаклаве и ее обитателях – храбрых моряках и рыбаках, потомках бывших военнослужащих Балаклавского Греческого пехотного батальона. В одном из рассказов «Водолазы» Куприн приводит предание, записанное им, как считают литературоведы, в 1907 г.: «На смотру, подъехав на белом коне к славному Балаклавскому батальону, грозный государь, поражённый воинственным видом, огненными глазами и чёрными усищами балаклавцев, воскликнул громовым и радостным голосом: - Здорово, ребята!

Но батальон молчал. Царь, повторил несколько раз своё приветствие, всё в более и более в гневном тоне. То же молчание! Наконец совсем уже рассерженный император наскочил на батальонного начальника, и воскликнул своим ужасным голосом: - Отчего же они, чёрт их побери, не отвечают? Кажется, я по- русски сказал: «Здорово, ребята!»

Герои… Господа… Бунтовщики…

- Здесь нет ребяти, - ответил кротко начальник. - Здесь все капитани.

Тогда Николай I рассмеялся, что же ему оставалось ещё делать,- и вновь крикнул: - Здравствуйте, капитаны! И храбрые листригоны весело заорали в ответ: - Калимера (добрый день), ваше величество!»

Вероятным источником этой легенды был балаклавский приятель Куприна – Николай Костанди. Старожилы запомнили его как прекрасного рассказчика, знавшего много местных легенд и сказаний.

Этот эпизод из рассказа Куприна настолько запомнился и полюбился публике, что в дальнейшем широко использовался не только в других литературных произведениях, как например, в рассказе писателя-мариниста С. Колбасьева (1898-1937) «Рассвет» (Поворот все вдруг: Рассказы, Л., 1930), но стал исходным материалом для фольклорных переделок и стилизаций, выдержанных в жанре анекдота. У того же революционного романтика и моряка Колбасьева балаклавские греки предстают чуть ли не бунтовщиками – «… те самые героические балаклавские греки, которые не испугались гнусного деспота Николая Первого. Он крикнул их батальону: «Здорово, ребята!» — а они не ответили. Они были не ребятами, а капитанами — так они ему и сказали». Однако, мало кто знает, что на несколько лет раньше Куприна и, тем более, Колбасьева байку про балаклавцев рассказал в своей книге воспоминаний бывший директор Горного департамента Министерства государственных имуществ (1891-96), человек с неоднозначной репутацией, талантливый литератор и одессит по месту своего рождения Константин Аполлонович Скальковский (1843-1906 гг.). Описывая бомбардировку Одессы в 1854 году, когда состоялся обмен англичан с парохода «Тигр» на пленных ранее военнослужащих Балаклавского греческого пехотного батальона», Скальковский привел этот эпизод в следующей интерпретации: «Образованный из местных греков, он считался иррегулярным войском и подчинялся новороссийскому генерал-губернатору. Одеты были балаклавцы в черные мундиры довольно тонкого по тому времени сукна с красными воротниками, на голове имели кожаные кивера той формы, что носят английские полисмены. Они были, по настоянию гуманного Воронцова, избавлены от телесного наказания. Это давало балаклавцам высокое понятие об их привилегированном положении. Когда на инспекторском смотру какой-то генерал сказал: «Здорово, ребята», то батальон промолчал. К удивленному генералу подошел чуть ли не столетний командир батальона Манто и сказал: — Здесь маленьких робят нет, ми все гуспода».

«…Грецеский человек - самый умный»

При внимательном исследовании более раннего среза русской литературы XIX века обнаруживается, что почти такой сюжет про балаклавцев воспроизвел писатель Н.С.Лесков (1831- 1895) в повести о Меркуле Праотцеве, опубликованной в 1874 г.5 Рассказчиком у Лескова выступает некий грек, монах Диодор, бывший военнослужащий Балаклавского батальона, живший в нежинской обители. Приведем полностью этот отрывок «…отец Диодор… рассказывал нам о храбрости давних и недавних греческих греков вроде Колокотрони, Ботцариса и Бобелины, а от них непосредственно переносился к нашему балаклавскому баталиону, героизм которого выходит еще грандиознее. - О, наса балаклавской баталион, великая баталион, она никому не спигался, - восторженно говорил Диодор и при этом рассказал, что будто бы этот славный баталион греческих героев когда-то однажды на смотру одному очень, очень великому лицу показал, что такое значит греки. Это было так, что будто бы очень-очень великое лицо, осматривая разные войска, приветствовало всех словами: «Здорово, ребята!», и все русские войска на это приветствие, конечно, отвечали радостным криком: «Здравия желаем, вашество». Но когда великая особа крикнула то же «здорово, ребята» баталиону, то греки будто только посмотрели один на другого, почмокали, покачав головами, перешепнулись: «Что мы за ребята? Мы греки, а не ребята», и промолчали. Видя это, очень великий начальник снова повторил: «Здорово, ребята», но мудрые греки снова переглянулись и снова нашли, что они не ребята, и потому опять не откликнулись. Тогда будто бы очень великий человек «бил не глупый в своя голова" и, догадавшись, сказал «зласковым» голосом: «Калисперос, греки!» {Добрый вечер (новогреч.). А те вдруг, как один полозили: «Калякалитрум {Желаем здравствовать (дословно: всего наилучшего - новогреч.)}, ваше- ство!» так вот что значит грецеский целовек! Грецеский целовек самая умный целовек! - похваливал мне своих соотчичей подгулявший отец Диодор - и я не знаю, про какие бы еще греческие чудеса он мне не рассказал, если бы служка не доложил, что к монастырю подъехала наша повозка и мои спутники зовут меня ехать. Но в те юные годы и при тогдашней моей невежественности и неопытности я ничего этого не понимал и пророчества отца Диодора пустил по ветру вместе со всеми его нескладными рассказами о его братьях, отличавшихся в пехоте, при пушках, и во флоте, и о всей греческой храбрости, и о находчивой политичности знаменитого, но уже более не существующего в России греческого балаклавского баталиона».

Особое воспитание

Сравнение версий анекдота у Куприна, Скальковского и Лескова выявляет одну существенную особенность – чем более старая версия, тем ниже социальный статус персонажа, проводившего смотр грекам. Вместо царя, как это у Куприна, в рассказе Скальковского выступает «генерал», а у Лескова знатная персона («очень великое лицо»), которую греки именуют «ваше- ство!» - сокращенное полноценное обращение «Ваше Сиятельство», образованное по местоименно- суффиксальной модели. В XIX веке обращения в русской императорской армии точно регламентировались. Один из лучших наших дореволюционных энциклопедий – «Энциклопедический словарь» Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона - сообщала в 1901 г. читателям: «Полным генералам положено говорить Ваше Высокопревосходительство, генерал-лейтенантам и генерал-майорам - Ваше Превосходительство, если лица эти не имеют княжеского и графского титула. Начальников и старших из штаба - и обер- офицеров офицеры, подпрапорщики и кандидаты на классную должность называют по чину, прибавляя слово «господин», например, господин капитан, господин полковник, прочие нижние чины титулуют штаб-офицеров и капитанов - Ваше Высокоблагородие, остальных обер-офицеров - Ваше Благородие (имеющих графский или княжеский титул - Ваше Сиятельство)». Таким образом, мы можем предположить, что к грекам мог обратиться один из непосредственных военных и административных начальников с титулом графа или князя. Таковыми вполне могли быть генерал- губернаторы Новороссийского и Бессарабского генерал-губернаторства, в которое административно входила и Таврическая губерния с уездным городом Балаклавой - графы А. Э. Ришелье, А. Ф. Ланжерон и многолетний руководитель Новороссии князь М. С. Воронцов. Отметим, что действие повести Лескова протекает в основном в Киеве в 40-50-е годы и носит во многом автобиографические черты. В 1849 г. здесь впервые появился и сам Лесков. Отсюда отсылка к упоминаемой в повести венгерской революции, которая пришлась как раз на этот период. В то же время фраза об «уже более не существующего в России греческого балаклавского баталиона» относит нас к гораздо более позднему времени, так как Балаклавский батальон был официально расформирован в 1859 г. Учитывая, что только после 20 лет службы солдат мог быть уволен в бессрочный отпуск и, пройдя степени послушания, стать монахом, событие в рассказе Диодора весьма условно можно отнести к рубежу 1810-1820 гг. Есть еще одно важное обстоятельство. В рассказе Лескова в отличие от версии Куприна или тем более революционера Колбасьева, греки не нарушают общепринятые правила чинопочитания и правила вежливости по отношению к старшему по званию. В реальности это было просто немыслимым для балаклавцев. Если брать за точку отчет посещение греков императором Николаем I, что в реальности произошло осенью 1837 г., то в строю на царском смотру находились военнослужащие второго и третьего поколения балаклавцев, уже коренные крымчане. Все они сызмальства прошли выучку в школе кантонистов, досконально знали правила Строевого устава, предписывавшего определенный речевой этикет. «Солдаты эти, — как писал крымский историк - краевед Василий Кондараки, — по воспитанию стояли выше армейских офицеров нашей пехоты».

…Здравствуйте, греки!

Это предположение подтверждается воспоминанием очевидца царского визита в Крым. С августа по октябрь 1837 г. Николай I предпринял большую инспекционную поездку по западным и южным губерниям России и Закавказью, причем по приглашению графа М.С. Воронцова в маршрут было включено и посещение Южного берега Крыма. Во время этой поездки и произошла достопамятная встреча монарха с балаклавцами. Коллежский асессор Степан Сафонов, приближенный чиновник Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора графа М.С.Воронцова, сопровождал царскую семью и вел на всякий случай записи, чтобы «передать верно прошедшее и тем оставить новый материал для будущего русского историка». 18 сентября 1837 г. в Алупке, как писал Сафонов, был последней почетный караул, представленный императору от Балаклавского греческого батальона: «Во все время пребывания императорской фамилии, караулы как внутренние, так и наружные, были от сего-же баталиона. Государь Император подошел тотчас к караулу и приветствовал оный словами: «здравствуйте Греки!» в ласковых выражениях благодарил их за усердную и полезную службу, и удостоил милостивым разговором командира баталиона, подполковника Качони, «я не узнаю баталиона», сказал Его Величество, «ты его совершенно преобразовал». Вслед за тем, баталион этот удостоился Монарших милостей: кроме наград штаб и обер-офицерам, Государь Всемилостивейше пожаловал единовременно 20.000 рублей, на обмундировку нижних чинов, и несколько унтер-офицеров произвел в офицеры». Ничего экстраординарного, как мы видим, в ходе личного общения царя с балаклавцами не произошло. Казусов и недоразумений не было и во время предыдущих смотров батальона, устроенных Александром I в 1818 и в 1825 годах.

Настоящие капитаны

Генерал Михайловский-Данилевский, неотлучно находившийся при государе в 1818 г. в качестве его флигель-адъютанта, непременно бы отразил это в своем дневнике (про смотр и про греков он вообще не упоминает, кроме посещение Александром греческого монастыря Св.Георгия, где монарх молился в полном уединении) . В 1825 г. по воспоминаниям служащего по квартирмейстерской части Н.И.Шенига, обеспечивавшего царский проезд, «государь... со станции, в 2-хъ верстах от Балаклавы, поехал верхом на смотр Греческого баталиона» . Ни одного слова по поводу какого-либо инцидента с греками рассказчик в своих мемуарах не приводит.

На этом можно поставить точку в истории «бородатого» анекдота, если бы не одно «но». Подобная свободолюбивая реакция греков на приветствие вышестоящего начальника – исторический факт. Трансформация мифа связана с эффектом наложения старой и новой интерпретационных моделей культурной памяти нескольких поколений балаклавцев. Наиболее яркое и редкое событие в захолустной жизни Балаклавы, переименованной только в 1859 г. из местечка в заштатный город, - посещение царем – было увязан с реальным эпизодом. Рискнем высказать предположение, что само событие может быть отнесено к 1808 или 1811 г. В ту пору дюк Ришелье, тогда губернатор обширной Новороссии, производил инспекторский смотр и маневры Балаклавского батальона. Несмотря на то, что «их форма, оружие и строевая подготовка были более чем удовлетворительны», дисциплина, как описывал адъютант Ришелье граф Л.П. Рошешуар, у балаклавцев явно хромала. Ведь в строю находились настоящие «капитаны» - ветераны корсарских походов Ламбро Качони, которые по определению никак не могли быть «ребятами» .

Сергей ГАЛАНИ,

специально для «МиО»