НА ОСНОВЕ СОГЛАСИЯ ИЛИ ЖИЗНЬ, ПОЛНАЯ МЕЧТАТЕЛЬНОЙ СИЛЫ

В декабре прошлого года мы отметили 25-летний юбилей газеты. Тепло. Вдохновенно. С грустью, потому что многих дорогих нашим сердцам людей уже нет на свете… Нет самого главного человека, придумавшего «Омонию», Ариса Папантимоса…

Но и с радостью, потому что удалось повидаться и вспомнить столько всего хорошего, что аж дух захватило! На юбилей газеты, как к доброму старому другу пришли самые близкие, те, кто был с нами на протяжении всех этих лет и будет, не сомневаюсь, всегда. И в горе. И в радости. Было сказано много добрых слов. Пожеланий. Мы благодарим всех – за улыбки, праздничные здравицы. Отдельная благодарность нашему преданному читателю Манолису Кюльбякидису за сувениры к юбилею и очаровательной Алле Чапаниди за чудесные стихи. А сейчас – слово одному из первых редакторов «Омонии» Валерию Васильевичу Минаеву. В его воспоминаниях – начало нашего такого непростого, но такого, честное слово, счастливого пути…

Валерий Васильевич Минаев - первый редактор "Омонии"

- Единица! - Кому она нужна?! Голос единицы тоньше писка. Кто её услышит? - Разве жена! И то, если не на базаре, а близко, - проникновенно и страстно убеждал нас Владимир Маяковский. Он горячо восклицал:

- Единица ноль, единица вздор...

Осмелюсь не согласиться с великим поэтом и не потому, что я такой бесстрашный или равный ему хоть в чем-то. Нет, просто сподобилось встретить человека, который своей короткой по нынешним меркам жизнью, исполненной не восклицательной, а мечтательной силы, убедил меня и многих, кто знал этого журналиста, что голос одного, его слово могут быть услышанными не только женой (хотя и это важно), но и десятками, а спустя время, и сотнями, тысячами других людей. Таким человеком был Арис Папантимос - основатель первой на русском языке в Греции газеты "Омониа" и до последнего дня свой жизни остававшийся её шеф-редактором...

Елена Прутянова - член редколлегии газеты

Газеты рождаются по-разному и с разными целями. Для кого-то, как "Искра" для Ленина, это - строительные леса для создания партии, для кого-то, как Мэрдока, - прибыльный бизнес, кто-то ловит кайф, плодя образчики жёлтой прессы или развлекаясь модным глянцем. Кто-то непременно хочет командовать парадом в этой жизни, кто-то информировать о ней, кто-то потакать низменным страстям. И газета, журнал, шире - пресса дают такую возможность. Во всяком случае, в ХХ-м веке это было так. Сейчас, конечно, с появлением интернета, социальных сетей возможности безграничны, как теперь выражаются, любой контент может найти свой ретранслятор. Но в прошлом веке было иначе: несмотря на то, что радио и телевидение пришли практически в каждый дом, большинство людей предпочитали все-таки газету как источник новостей, а "Омониа" и родилась в прошлом веке - в декабре 1993-го.

Председатель общества "Эмигрант" Ольга Иванова и писатель Владимир Сидиропулос

Наверное, я бы погрешил против истины, если бы сказал, что Арис с первых своих шагов в журналистике мечтал о собственной газете. Он просто хотел стать журналистом. Под влиянием отца, который был коммунистом и претерпел много несправедливости во времена правления "Черных полковников" (провёл несколько лет в застенках, лишился там глаза при допросах с пристрастием, подорвал здоровье) Арис искренне увлёкся идеями справедливого переустройства мира, был активным членом организации KNE "Коммунистическая молодёжь Греции", писал заметки в "Ризоспастис" - орган компартии Греции - о школьном и студенческом движении, о борьбе молодежи за свои права. И не было ничего удивительного в том, что именно Ариса Папантимоса по комсомольской путёвке направили учиться в МГУ на кафедру зарубежной журналистики и литературы.

Надо ли говорить, что годы, проведённые в стенах самого престижного в России, почитаемого во всем мире университета, пребывание в Советском Союзе в незабываемые 80-е стали определяющими для Ариса?

Глава компании "Пименидис травэл" Нелли Пимениди

Как и для многих, симпатизирующих левым идеям в мире, СССР представлялся романтичному греческому комсомольцу чуть ли не раем на земле. Во всяком случае, когда он со своими сверстниками слушал проникновенные передачи Владимира Познера, вещавшего на зарубеж о достижениях страны советов, Арис мечтал, чтобы и на его родине победил социализм, дающий право на труд, бесплатное образование и обучение, открывающий возможность человеку труда определять свою судьбу... О, Познер умел талантливо преподносить публике идеи социализма, как сегодня умеет не менее убеждённо вещать в эфир совершенно иное...

Филипп Пименидис

Арис, приехав в Москву, увидел совсем другую страну. Воздух общественной жизни был пропитан перестройкой, гласностью, ускорением. Верховный совет заседал, казалось, беспрерывно. В печати шли непримиримые дискуссии тех, кто звал к светлому будущему капитализма, откуда и приехал Арис, и тех, кто настаивал не поступаться принципами, которые, увы, разделяло уже далеко не большинство. Даже на уровне политбюро противостояние сторонников Александра Яковлева и Егора Лигачева - секретарей ЦК КПСС - было драматически ожесточенным. Реформатор Михаил Горбачёв предложил стране путь, неведомый до конца ему самому. Все шло к ГКЧП, шоковой терапии, расстрелу танками Верховного Совета РСФСР. Свои права на выход из Союза предъявили прибалты, идеями самоопределения вплоть до отделения жили элиты других республик.

В общем, Арис приехал совсем не в тот Советский Союз, каким его представлял. Университет тоже бурлил. Понять, что же происходит, было очень трудно ещё и из-за незнания языка. Правда, давался он способному студенту довольно легко и уже через год Арис свободно общался на русском. Он узнавал страну: поездки с ещё сохранившимися студенческими стройотрядами открывали ему её бескрайность, и давали возможность познакомиться с людьми многих национальностей, народностей. Он познал здесь цену мужской дружбы, испытал первую любовь, плодом которой стала замечательная, уже взрослая сейчас барышня Маша, названная так в честь мамы Ариса Марии.

Но все, что происходило за порогом ВУЗа, не мешало, как ни странно, учебе. Большинство преподавателей, к счастью, не отмахивались от проблем, происходивших в стране, а осмысливали их, учили познавать суть перемен, истоки и причины того, что переживал Советский Союз. Вольнодумство в МГУ, впрочем, как и всегда, а в то время особенно, было в чести и вкупе с глубокими знаниями позволяло судить о прошлом и настоящем, не размахивая шашкой ниспровержения налево и направо, а помогало судить о времени и о себе непредвзято, не односторонне. Постепенно идея социализма с человеческим лицом, которую первыми озвучили в 60-е годы чехословацкие коммунисты, стала определяющей для Ариса. Тем более, что он никак не мог принять имевшую широкое хождение в тогдашней России идею о том, что рынок все исправит, рынок - панацея от всех проблем, рынок сделает всех счастливыми. На примере своей семьи, на примере родной Греции Арис знал, что это далеко не так, что это не несёт социальной справедливости , что расслоение на бедных и богатых - это, увы, родовое пятно общества, которым правит рынок.

При всей своей увлечённости историей журналистики, вовлеченности в бурлящую жизнь, Арис никогда не пропускал лекции по античной литературе. В России, к его удивлению, многие знали легенды и мифы Древней Греции. Знал и он в рамках школьной программы. Но по-настоящему проникся этими знаниями и любовью к древней истории своей страны благодаря лекциям Елизаветы Петровны Кучборской. О ней самой в МГУ бытуют легенды и мифы. То, что о ней рассказывал Арис, подтверждают и опубликованные воспоминания его сокурсников.

- На её лекциях мы чувствовали себя, как в машине времени. Мы оказывались рядом с Гомером и Эсхилом, мы путешествовали вместе с Одиссеем, мы обманывали Циклопа…. Это было потрясающе.

Если кто-то вызывал сильные эмоции, она цитировала «Илиаду»:

– «О, Агамемнон, встань и иди».

Перекличку с тем, что рассказывал Арис, я неожиданно нашёл у Дарьи Донцовой, которая тоже училась в МГУ на факультете журналистики.

- Кучборская великолепно знала материал, а каждое её выступление на кафедре напоминало спектакль. Елизавета Петровна переживала, плакала, топала ногами, злясь на Ахилла, возмущалась вредному характеру Елены Прекрасной и тихо презирала Пенелопу. Она могла заявить:

– Этот Минотавр! Гнуснее животного мне не пришлось более никогда встретить!

И вы начинали верить в то, что преподавательница не так давно убегала от Минотавра, путаясь в лабиринте, сидела в Троянском коне, плыла вместе с Одиссеем между Сциллой и Харибдой, сражалась с Циклопом и заливала уши воском, дабы не услышать пения коварных сирен....

Манолис Кюльбякидис

Елизавета Петровна благоволила Арису как посланцу столь любимого ею края. Это она открыла ему глаза на то, что по древним греческим преданиям его имя означает потребность доминировать. Всегда и везде. И вне зависимости от того, насколько оправдано такое стремление в конкретных обстоятельствах. Конфликт с тем, кто заведомо сильнее – не пугает, а скорее наоборот – раззадоривает. Она буквально внушила ему, что ему суждено быть первым. Правда, как и боги Олимпа, она не уточняла в чем именно. И это предсказание сбылось...

Окончив с отличием университет, защитив кандидатскую диссертацию, Арис получил приглашение на работу корреспондентом журнала коммунистических и рабочих партий "Проблемы мира и социализма". Это стало для него не только школой теоретического осмысления этих самых проблем, но и возможностью побывать в разных уголках земли, познакомиться с лидерами некоторых компартий. Одной из самых незабываемых стала встреча с легендарным команданте Фиделем Кастро. Об этом подробно писала "Омониа", потому не буду повторяться. В Праге Арис познакомился с Нурсултаном Назарбаевым и гордился дружбой с этим, теперь мы знаем точно, мудрым руководителем такой большой и интересной страны, как Казахстан. Работа в журнале, который был не чужд либеральных воззрений, но отдавал предпочтение социалистическим, убедила Ариса ещё больше, что идея социальной справедливости жива. Вскоре, в связи распадом Советского Союза, журнал перестал получать деньги на своё существование, и был вынужден резко сократить расходы, а значит и штаты...

Валерий Минаев и Инга Абгарова

В Афины Арис вернулся не мальчиком, но мужем. "У меня в России много друзей, я полюбил её всем сердцем, прикоснувшись к её мятущейся душе",- говорил он вроде бы с ироничным пафосом, а на самом деле очень серьезно. - Я встречался там со многими моими земляками, волею злой судьбы изгнанными с родины. Они нашли в России вторую родину. Их встретили отзывчивые и добрые люди, которым они безгранично благодарны. Конечно, мои земляки никогда не забывали Грецию, любили её, и эту любовь передавали детям. Многие героически сражались в Отечественную войну, многие отличились в творчестве и науке, бизнесе и спорте, своими именами прославляя Грецию. Но не все и не всегда были обласканы второй родиной. Выселения, переселения, как правило, ничем не оправданные преследования подталкивали их к тому, что в России определяется пословицей "в гостях хорошо, а дома лучше". И греки, компактно проживающие на Украине, в Грузии, Казахстане, Узбекистане потянулись на историческую Родину. Тем более, что на посулы помощи в обустройстве не скупились и Афины, и Брюссель. Но далеко не всегда эти обещания, как мы теперь знаем, выполнялись.

Поэтесса Алла Чапаниди

Тем временем, Ариса охотно пригласили работать в Ризоспастис, но медовый месяц длился недолго. Дело в том, что в партии и, как следствие, в газете произошёл раскол между теми, кто поддерживал линию Лигачева с его курсом на следование партийным догмам, и Горбачёва, который творил перестройку. Арису, видевшему своими глазами далеко не сладкие плоды этой перестройки, и на себе испытавшем строгие установки на возможность колебаться только с линией партии, оказалось не по пути ни с теми, ни с другими. Он твёрдо решил осуществить свою мечту создать собственную, непременно независимую, газету, девизом которой стали бы слова Вольтера: "Я не разделяю ваших убеждений, но готов умереть за ваше право их высказывать".

Но одной твёрдости решения мало. На издание газеты нужны деньги, которых у Ариса не было. Все его друзья и родственники выступали против этой затеи. Не верили, что на этом можно что-то заработать, искренне не понимали: если нельзя заработать, то зачем? Тем более, что газету он хотел делать на русском языке. А его горячие речи о помощи возвращающимся на Родину понтийским грекам, о справедливости, о необходимости нести людям правду, о защите их интересов воспринимали как красивые слова - не более того. Один только не устоял - двоюродный брат. Одолжил Арису 2000 долларов с горькой усмешкой: "Понимаю, что не вернёшь, но уж хочется, чтобы у тебя получилось, уж очень ты похож на своего отца, который вот также рвался помогать людям!"...

Летом 1994 года друзья пригласили меня в Грецию поправить своё здоровье после сложной операции. Как-то, лёжа на пляже, я увидел у одного из отдыхающих газетную страницу на русском языке. Как журналисту мне было очень интересно посмотреть на этот "боевой листок", - так я окрестил про себя эту страничку. Попросил. На титульной стороне крупно набранным шрифтом написано: "Омониа" с подзаголовком - первая газета на русском языке в Греции. В ней были напечатаны на греческом и переведены на русский выдержки из закона о получении гражданства в Греции, список телефонов организаций, куда могут обращаться приехавшие на ПМЖ (постоянное место жительства), адреса рынков и магазинов, время их работы. И две зарисовки о тех, кто вернулся на Родину и сумел устроиться на работу, подтвердить свой диплом... И в конце подпись: редактор и издатель Арис Папантимос. И телефон.

На следующий день я позвонил, получил добро на встречу. Несмотря на разницу в возрасте, мы сразу нашли общий язык. Да он и в самом прямом смысле был общий. Арис ваял очередной номер, а я приехал не с пустыми руками: набросал несколько вариантов макетов газеты. Мне это было интересно и нетрудно, потому что в Риге я прошёл все ступеньки от выпускающего и зав. отделом в "Молодежке" до зам. редактора в партийной республиканской газетах. Мы сразу начали работать. Прикинули в макетах один номер, второй. Засиделись допоздна. И чем больше говорили, тем больше я понимал, что для Ариса желание и возможность иметь собственную независимую газету превыше всего, но нужно это вовсе не для того, чтобы потешить своё самолюбие, а чтобы утверждать в этом мире свои представления о добре и зле, свои представления о справедливости как мериле отношений между людьми в семье, обществе, в любом коллективе, отношений между гражданами и властью. Причём на основе согласия, а не жесткой дисциплины или принуждения.

- Я не случайно назвал свою газету "Омониа", -говорил Арис, - в согласии, а именно так это слово переводится с греческого, в справедливости всегда и во всем, люди могут обрести своё счастье. И потом я видел в России, что даже в перестроечные годы, когда люди, казалось, разуверились во всем, за помощью и поддержкой в надежде найти справедливость, они обращались в газету. А вот тем, кто возвращается на историческую родину, нужна газета именно на русском языке. Ведь греческий за время эмиграции сохранился не во всех семьях, а чтобы его выучить нужно время. И кто же им поможет сориентироваться в новой жизни, если не журналисты?

Я был искренне согласен с Арисом во всем, кроме одного: не может быть полностью независимой газеты.

- На издание нужны деньги. Они есть у тебя?

- Нет.

- Значит, придётся искать спонсоров, а гарантии, что они всегда и во всем согласятся с твоим выбором направления газеты, понятное дело, нет и не может быть. Рекламодатели? Но во-первых, привлечь их к неизвестной газете архисложно, во-вторых, они будут лоббировать интересы своих компаний. В общем, куда не кинь, всюду клин.

Но Арис гнул своё:

- Сами читатели помогут, когда поймут, что это их газета, что она отстаивает их интересы, что в ней царствует справедливость...

Я уезжал с замечательным чувством, что встретил редкого в прагматичном, и если быть честным до конца, весьма циничном журналистском мире человека, который верит и старается утвердить в жизни добро и справедливость не на словах, а на деле.

Прошло полгода. И вдруг звонок.

- Привет, это Арис. - И без перехода, - мы уже выходим на четырёх полосах. Газета независимая, как и обещал. Предлагаю поработать вместе. Денег не сулю, но если заработаем, поделимся. Скромным жильём обеспечу. Сказать, что я легко согласился, значит соврать. Сорваться с насиженного места, преодолеть сомнения семьи, которая без восторга встретила эту идею, да и не мальчик уже - 51 год, после серьезнейшей операции на сердце. Решиться было не просто. Но было искушение совершить мужской поступок, пуститься в самостоятельное плавание, попробовать себя в благородном деле. Эти резоны перевесили. Был и ещё один. Мои давние друзья, которые имели свою фирму в Греции, обещали помочь, если что. И я решился. И не разу не пожалел об этом.

Арис фонтанировал идеями. Прообразом современных социальных сетей стал разворот читательских писем "Свободная трибуна" эпиграфом к ней и была приведённая выше крылатая фразы Вольтера. Это действительно была абсолютно свободная трибуна, которая предоставлялась для высказывания любых мнений, кроме, разумеется, призывов к насилию, оскорблениям, расовой, религиозной или любой иной нетерпимости. Писем было так много, что мы стали практиковать их обзоры.

Люди очень нуждались в медицинской помощи. Узнав, что в Афинах существует созданный Феофаном Сопилиди медицинский центр "Ромеос", в котором практикуют врачи - выходцы из бывшего Союза, мы предложили им страницу в газете, где они бы давали бесплатные советы нашим читателям, сообщая им свои координаты, а тем, кто с купоном от газеты обращался непосредственно к ним за помощью, предоставляли скидку. Популярность этой полосы была чрезвычайно высока. А Феофан Лазаревич Сопилиди стал бессменным членом редколлегии. Более того, позднее издал книгу на основе своих публикаций в газете.

Чтобы привлечь выходцев с Украины, из Грузии со временем стали печатать странички на языках этих народов. Для творчески одаренных людей была открыта литературно-поэтическая страница. Помогал нам отбирать действительно стоящие стихи автор нескольких поэтических книг, доктор исторических наук Георгос Веллас, также ставший членом редколлегии. Ему первому отдавались на прочтение и исторические материалы, что помогало избегать фактологических ошибок. А сколько интересного он сам написал по истории Греции. "Омониа" публиковала мартиролог известных греков, живущих тогда или проживающих раньше в России и республиках Советского Союза.

С газетой сотрудничал и был членом редколлегии Феохарий Харлампиевич Кессидис - академик Академии наук СССР и академик Греческой академии наук.

Своими практическими советами привлекала читателей юридическая страница, на которой их консультировали известные адвокаты. Многие туристические фирмы, например, такие, как "Пимениди тур" Филиппа Пимениди, "Внуково Хелас" Ольги и Андрея Пичугиных и многие другие стали друзьями газеты, помогали ей, размещая платную рекламу, организуя бесплатные экскурсии для активистов "Омонии".

В конце 90-х в Греции обосновались многие бизнесмены-выходцы из России. Арис мгновенно это прочувствовал. Мы нашли грамотных экономистов Алексея Агеева и Татьяну Телегину, которые стали вести страничку "Как открыть и вести свой бизнес" и на паях с газетой давали платные консультации.

При "Омонии" Арис создал Общество друзей Греции, где читатели могли изучать греческий, русский и английский языки, устраивать вечера встреч с интересными людьми, благотворительные концерты. Рос тираж, росло число подписчиков. Появилась возможность, и Арис открыл магазин Русской книги, который приносил хоть и небольшую, но прибыль в копилку газеты.

Понятно, что были и относительные неудачи. Попробовали издавать приложение к "Омонии" Средиземноморский еженедельник "Русский маяк", выпустили несколько номеров, но не потянули, хотели открыть кафе на крыше 8-го этажа здания на Веранзеру, где размещалась редакция, не получилось. Со средствами было туговато, приходилось экономить. Работали без корректоров, без наборщиков... Все делали сами. Приходилось печататься не на самой хорошей бумаге, а это приводило к снижению качества печати, что и нас, и читателей огорчало. Подводила медлительность почты. Подписчики получали газету только на пятый день после её выхода. Нередко развозили тираж сами на моторинках...

Но побед было значительно больше. Главное, что газету приняли, и смею сказать, полюбили читатели. "Омониа" стала одним из духовных центров притяжения для людей, страждущих помощи и желающих бескорыстно предоставить её, для тех, кто ищет справедливости и не находит в других местах, для тех, кто хочет попробовать развить и реализовать свои творческие способности, кому интересно подискутировать, не опасаясь, что тебя одернут или предадут обструкции.

Виктория Хиониди

Все это и многое другое невозможно было бы делать и сделать, если бы ни редкий дар Ариса искать и находить творчески одаренных людей-энтузиастов, готовых за символическую плату, а на первых порах и вовсе бесплатно участвовать в создании газеты, в работе Общества, магазина, быть одновременно и корреспондентами, и курьерами, и рекламными агентами, быть теми, кто необходим в данный момент "Омонии". И что любопытно, не было ни одного случая, по крайней мере, я такого не помню, чтобы начинавший работать в газете или просто сотрудничать с ней, не преуспел в жизни. Писателем и сценаристом стал Владимир Романовский, публикующий свои книги под литературным псевдонимом Владимир Сидиропулос, переводчик с греческого Ольга Патрунова стала известным переводчиком гречкой литературы на русский язык, Андрей Садовик и его жена Наташа востребованными высоко профессиональными гидами по Греции, Лариса Адамова - известным журналистом в электронных СМИ, бывший корреспондент, а потом редактор "Омонии", привнёсший в газету столичный блеск выпускника МГУ Игорь Садалюк, снискал профессиональную славу в центральных российских изданиях, Елена Прутянова, написавшая немало ярких репортажей, корреспонденций, очерков для газеты, выпустила книгу пронзительных стихов "Под небом Эллады". Кирилл Зангалис, писавший о спорте, стал обозревателем Всероссийской газеты "Спорт-экспресс". Нельзя не упомянуть и Софию Прокопиду, с помощью которой создавался и многие годы работает корреспондентский пункт "Омонии" в Салониках.

Этот список можно множить и множить, но главная заслуга, провидческий дар Ариса проявился в том, что он сумел заметить, пригласить в газету Ингу Абгарову.

Трагическая гибель Ариса в расцвете творческих сил, в пору расцвета главного дела его жизни "Омонии" едва не привела и к смерти его детища. К великому сожалению, его дочки не захотели продолжать дело отца, побоялись довериться коллективу, который он подбирал. Так сложились обстоятельства, что позднее газету в прямом смысле этого слова спасла Инга Абгарова. Да, пришлось пойти на некоторые, скажем так, неудобства, например, зарегистрировать под новым названием "Мир и Омониа", которое прижилось и, кстати, более отвечает реалиям сегодняшнего дня, ибо без согласия, как известно, мир невозможен. Думаю, что и сам отец-основатель Арис Папантимос был бы не против этого имени своего дитя, так хорошо придуманного и переосмысленного Ингой.

Её успех в реинкарнации "Омонии" вовсе не случаен. По скромности, она не рассказывает на широкую публику о своём журналистском пути, а ведь он более, чем интересен.

Бабушка, которую Инга очень любила, всю жизнь работала в Грузинском информационном агентстве и так повлияла на внучку, что та совсем малышкой писала в детсадовскую стенгазету, потом в школьную. Поступила в Тбилисский университет на филологический факультет, потому что дневного русского отделения журналистики там не было. Два года по студенческому обмену проучилась на Украине в Днепропетровском университете, на себе испытав, что дружба народов - не пустой звук. Чудесные друзья, теперь уже в Украине, есть по сей день. Вернувшись в Тбилиси, окончила университет и пять лет после этого проработала в многотиражной газете на Руставском металлургическом заводе, постигая самую что ни на есть живую бесценную практику, которая сослужила ей верную службу и в ежедневной крупной газете в Тбилиси "Свободной Грузии" – наследнице легендарной «Зари Востока», где корректором работал Есенин и первые стихи публиковал Маяковский.

Довелось Инге поработать и военным репортером в зона конфликта в Абхазии, Южной Осетии Чечне… Что испытала, что перенесла эта молодая хрупкая женщина, ведомо только ей. Но с таким человеком не страшно идти в разведку, а уж делать газету просто удовольствие.

Мне довелось с Ингой поработать около года. Это было и творческое, и человеческое удовольствие. Профи самого высокой пробы, она с одинаковым блеском умеет написать и репортаж о происшествии, и рецензию с выставки, и очерк, в котором во всей полноте показать человека, и взять интервью у любого, к кому кажется, и не подступиться, и провести журналистское расследование. И при этом, если было нужно, она не чуралась сесть за кассовый аппарат в книжном магазине, и прибраться в редакции в конце дня, когда там в запарке бывало иногда перевёрнуто все вверх дном.

Но ведь Арис-то не знал всего этого, когда предложил ей работу, но сумел очень быстро оценить её высокие профессиональные и человеческие качества.

Благодаря успешной работе Инги газета пользуется признанием и уважением во Всемирной ассоциации русской прессы, где представлены издания, выходящие на русском языке в 80 странах.

Когда мы собрались на тёплый товарищеский вечер, посвящённый 25-летию со дня выхода первого номера "Омонии", Инга подарила нам на память еще дышащие типографской краской номера своей газеты.

И я увидел мистическое - весьма символическое, на мой взгляд, совпадение: спустя четверть века в 2018-м году декабрьский номер газеты вышел с шапкой через всю полосу "Изменения в Законе о получении греческого гражданства", как и в далеком 1993-м. Информация о том, что более всего волнует читателей, как и доверительный тон общения с ними, совместное обсуждение самых острых и насущных проблем, поддержка людей - в этом разгадка того, что "Мир и Омониа" продолжает оставаться свободной и независимой, продолжает служить людям.

Валерий МИНАЕВ,

специально для «МиО»

МОЕЙ ГАЗЕТЕ

Когда тревожно на душе бывает,

Когда вопросов в голове не счесть

Моей газеты номер открываю

Уверенная: в ней ответы есть!

И перелистывая там страницы,

Я вспоминаю первые года

К кому тогда могла я обратиться?

В этой стране чужая я была!

Законов, нравов, языка не зная,