Организаторами конференции выступила Ассоциация русской культуры и образования Аланьи в сотрудничестве с Торгово-промышленной палатой города. Из моих впечатлений о поездке самыми сильными оказались параллельная реальность, в которой пребывает, как выяснилось, министр иностранных дел Турции, да, судя по всему, не он один, представленная в новом свете «история» региона, и полное доверие большинства, с которым эта «история» была воспринята… А подарком стало, помимо всегда приятного общения с коллегами, посещение греческой церкви Писидийской Божьей матери – первого христианского храма, построенного с момента распада Османской империи.
Аланья – курортный город, сплошь застроенный отелями «все включено» с огромными бассейнами и собственными пляжами – мечта туристов из северных стран. Облюбованный русскими отдыхающими в период туристического бума 2000-ых, он таковым и оставался до недавнего времени – напряженность в отношениях между Россией и Турцией, возникшая после сбитого самолета и убитого посла само собой, не способствовала росту турпотока. Более того, был период, когда гражданам России откровенно не рекомендовалось посещать курорты Турции. И хотя сегодня запрет снят, восстановиться региону так и не удалось. К примеру, русские газеты и журналы, которые здесь выходили, закрыты из-за кризиса – ориентированы они были на отдыхающих, после ряда терактов в стране количество желающих поплескаться в теплом море резко сократилось…
Да и европейцы, которые активно скупали здесь недвижимость, остерегаются приезжать – ведь у Турции с Европой тоже не все гладко… По мнению туроператоров, интерес к стране падает, туристы все больше отдают предпочтение Греции…
- Эх, мало стало туристов, - печалится продавец в сувенирной лавке, - а все эти политики, никак не договорятся!
Понятное дело, что гостеприимные хозяева постарались показать нам все достопримечательности города, за что им, конечно, большое спасибо. Более того, время на общение с нами нашел министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу. Аланья – родной город министра, он тут родился, и, по отзывам горожан, всячески способствует развитию и города, и региона в целом (несмотря на то, а возможно, как раз потому, что город на прошедшем в стране референдуме, голосовал против президента Эрдогана).
Два часа своего времени из вне всяких сомнений плотного графика, министр посвятил общению с представителями русскоязычных изданий мира. А именно, ответам на вопросы. Видимо, сделав вывод, что русскоязычные и русские СМИ это, в принципе, одно и то же, Мевлют Чавушоглу довольно пространно рассуждал об отношениях между Турцией и Россией, о безопасности отдыха в Турции для русских туристов и так далее. Он рассказал о турецком референдуме, борьбе с терроризмом, сирийском конфликте и судьбах беженцев. Сказать, положа руку на сердце, что мне это было неинтересно – не могу. Турция – сосед Греции, и с этим фактом ничего не поделаешь. Соответственно, все, что в этой стране происходит, для нас имеет определенное значение: начиная от полетов турецких военных самолетов с непременным нарушением греческого воздушного пространства и заканчивая референдумом, в результате которого у нас под боком образовался фактический султанат.
И, тем не менее, мой вопрос был о другом. Я попросила министра прокомментировать факт превращения христианских памятников на территории Турции в мечети, закрытие храмов в Трабзоне и Измире, чтение Корана в стенах Агиа Софии… И вот тут то и началась параллельная действительность.
- Вы шутите, - возмутился министр, такого быть не может! Да мы несметное количество церквей построили за это время, и даже – министр сделал глубокомысленную паузу – открыли многие из них для службы… Мы даже армянскую церковь, несмотря на неважные отношения с Арменией открыли в городе Ван! Мы уважаем все религии, - настаивал он, - а вы, европейцы относитесь к нам предвзято!
- Да, да, - продолжал негодовать министр, - вы все время суете свой нос в наши дела, а в Евросоюз принимать не хотите, хотя мы все время идем на всяческие уступки, чтобы вступить в этот ваш Евросоюз.
Далее министр нелицеприятно высказался в адрес Германии – «самой агрессивной европейской страны», и посетовал на то, что Афины – единственная столица мира, в которой нет мечети, забыв при этом, что еще двести лет назад на месте, символизирующем современную мировую цивилизацию – Афинском Акрополе в варварски разрушенном османами Парфеноне стояла построенная ими мечеть…
- И вот ответьте мне, куда вы дели пять миллионов евро, которые вам выделил Европейский Союз на восстановление мечети на острове Родос? Она так и стоит в развалинах…. А мы…мы даже ассирийскую церковь с нуля строим в Стамбуле, - победоносно улыбнулся министр.
Дальше – больше. Мевлют Чавушоглу заявил, что я заблуждаюсь относительно Агиа Софии: там не может читаться Коран, ведь это музей, – заявил он.
Я допускаю, что мимо внимания министра прошло официальное осуждение, с которым выступил МИД Греции, назвав чтение Корана в стенах Айя Софии оскорблением всей истории христианства….Но как-то не верится, что он не обратил внимание на заявление собственного президента, публично высказавшего пожелание совершить намаз в Агия Софии…
- Вы не представляете, каких усилий стоит нам сохранять за Агией Софией статус музея, - посетовал министр, - но мы твердо стоим на своей позиции. Более того, тысячи паломников постоянно приезжают в Турцию, чтобы посетить христианские памятники, и как это им удается? Мы им разрешаем! Вот вы знаете, что российский грек Иван Саввиди на протяжении многих лет организовывал паломнические поездки в монастырь в Трабзоне. Разве ему это удалось бы без разрешения властей Турции?
Моих ответов, впрочем, министр, и не ожидал. Да и неудобно было бы превращать пресс-конференцию в спор. Самым неприятным для меня был шквал аплодисментов, в котором потонули последние слова турецкого министра… Вот я думаю, или не в курсе мои коллеги-христиане событий или просто по привычке хлопали? Ведь можно же, отдавая дань гостеприимству хозяев, быть честным хотя бы с собой? Впрочем, чего удивляться, если о геноциде армян и понтийских греков далеко не все, как выяснилось, знают. Мы с коллегой из Москвы Арменом Керяном попытались было объяснить, что к чему… В ответ кто-то искренне удивился, а почему бы не объявить и геноцид алеутов, к примеру? Пресс-конференция закончилась, и, уходя, окруженный турецкими журналистами и желающими с ним сфотографироваться гостями, Мевлют Чавушоглу направился прямиком ко мне.
- Вы не обижайтесь, - улыбаясь, протянул он мне руку. – Я человек эмоциональный…
- Я не обижаюсь, - ответила я. Я – тоже. Просто у вас – своя правда, а у нас – своя…
- Правда – одна, - возразил министр.
- Ваша правда в том, что Агия София – музей, а наша в том, что там читают Коран…
- Я приглашаю вас приехать в Турцию, в Каппадокию, и вы своими глазами увидите, как бережно храним мы пещеры, где совершались первые христианские обряды…
Я сказала, что подумаю над приглашением.
***
Экскурсия по Аланье вызвала во мне противоречивые чувства. С одной стороны нельзя было не оценить восторг, с которым экскурсовод рассказывала нам о древней этой земле, с другой – было странно узнать некоторые подробности, к примеру, происхождения символа Византийской империи – двуглавого орла: оказывается этому турецкому (?) орлу шесть тысяч лет!
С одной стороны, невозможно было не восхищаться красотами природы, однозначно поцелованной Богом, всеми красками весны, вступившей здесь в свои права. А с другой, не получалось без боли смотреть на развалины православных церквей в покинутых греками городах – мертвых городах… Это здесь, на этой земле происходило то, что стало называться потом в истории последним этапом Малоазийской катастрофы – когда в результате поражения Греции во Второй греко-турецкой войне и заключения Лозаннского мирного договора, был осуществлен принудительный обмен населением Греции, Турции и Болгарии в 1923 году. Этот обмен затронул около двух миллионов человек и носил принудительный характер, особенно в отношении греческого населения Малой Азии и Восточной Фракии. Экскурсовод сказала нам, что турки, приехавшие, чтобы заселиться в бывшие греческие города, не смогли там жить. По ночам их мучали кошмары…
***
В Союзе журналистов Аланьи мы говорили с коллегами по душам. Очевидно, желая сделать приятное, глава Союза заявил, что от Балкан до самых до окраин вполне можно обойтись знанием двух языков – русского и турецкого…
– Чего вы ждали от поездки, довольны ли вы ею? – спросили меня. Я призналась, что меня не удовлетворил ответ министра иностранных дел на мой вопрос.
- Он политик, наверное, он должен был так ответить, - сказала я, - Но тем не менее…
- Мы мечтаем увидеть минареты афинской мечети, - высказал пожелание один из турецких коллег…- Ведь она там когда-то была, правда?
- А мы мечтаем увидеть Агия Софию без них, - сказала я. – Ведь их там раньше не было, верно?
***
И Бог - добрый, конечно, я не могла уехать из Аланьи, не увидев чудо греческой церкви – на самом деле первой, построенной здесь в новейшей истории. И хотя называется она не церковь, а Православный центр, все равно это – храм. Посвященный чудотворной иконе Писидийской Божьей матери. И поездка туда была для меня счастьем и благословением свыше.
Здесь, в турецкой Аланье, как нигде больше я прочувствовала великую и особенную миссию Вселенского патриархата, все священнослужители которого ежедневно самим фактом своего существования совершают подвиг. Отдавая себе отчет в том, что каждый неосторожный шаг может привести к необратимым последствиям.
Храм Писидийской Божьей матери, чья чудотворная икона здесь хранится, был построен два года назад по благословению Вселенского Патриарха Варфоломея – первого среди равных, который присутствовал на торжественном открытии храма. И хотя нет на нем куполов и колокольни – это настоящая греческая церковь – светлая, просторная, устремленная вверх…
- Αξιος! – Достойнейший! – такими словами провожали прихожане афинского храма Андрея Первозванного сюда, в Аланью отца Константина. Грек из Мариуполя, он закончил богословский факультет университета в Афинах, служил диаконом, проходя «боевое крещение» и постигая тайны будущего дела всей своей жизни под покровительством настоятеля храма отца Афанасия. Здесь же, в Афинах отца Константина рукоположил по благословению Вселенского патриархата митрополит Афинагор.
И вот сегодня пресвитер храма Писидийской Божьей матери отец Константин – единственный священник во всей области. Он один из тех счастливых людей, которые с раннего детства знают, какой дорогой будут идти по жизни.
- В церкви я с двенадцати лет, – рассказывает отец Константин, - еще дома перечитал все книги, которые были изданы у нас о Греции, античной и православной. Особенное впечатление произвели на меня повествования о старце Паисии Святогорце… Как-то само собой разумеющимся представлялся факт, что учиться я буду в Греции, и возможность получить стипендию в Афинском университете, конечно, была большой радостью. В Греции я познакомился с будущей супругой. И сюда мы приехали вместе…
Когда семья священника приехала в Аланью, храм только начинал строиться. Здесь уже существовала община христиан и храм Святого Георгия, который являлся музеем. Богослужение в нем разрешалось проводить раз в месяц.
По словам отца Константина, большую роль в строительстве нового храма сыграл митрополит Сотирий, имеющий колоссальный опыт в строительстве храмов – благодаря его усилиям удалось создать Общество Святого Георгия, и уже на его базе – Православный центр.
- Деньги на строительство собирали всем миром, - рассказывает отец Константин, - большую помощь оказала Греция, а именно, потомки выходцев из Аланьи, Спарты, Антальи, Общество малоазиатских греков. Они устраивали сбор средств, презентации. Да все, что вы здесь видите – иконы, алтарь, подсвечники – отец Константин обводит рукой храм – все нам прислали из Греции…Даже свечи вначале присылали. А сейчас мы научились делать их сами…
Солнечные лучи, проникая из высоких окон, освещают любовно убранные цветами иконы… А за окнами синь Средиземного моря, которое помнит апостола Павла, родившегося в этих местах…
Дрожит на ветру пламя свечей, качает на руках малыша матушка Анна, и на какое-то мгновение мне кажется, что я – дома, в Греции…
Я не спрашиваю отца Константина, каково это – быть православным священником в мусульманской стране, где даже рясу одеть можно только в храме…Я не спрашиваю, каково это идти в крестном ходу в сопровождении турецких полицейских… Это трудно объяснить моим греческим соотечественникам, привыкшим открыто креститься на купола, приговаривая: Господи, помилуй!
Это, наверное, можно понять только здесь. И молча восхититься – смелостью, верностью, любовью…Служением. Подвигом души.
***
Да простят мне патриархи, митрополиты и архиепископы, на чьих службах в разных странах мира мне довелось побывать… Да простят мне сияющие золотом куполов величавые храмы, соборы и митрополии…
Но самую красивую литургию в своей жизни я слышала здесь – в храме Писидийской Божьей матери, что высоко в горах над турецкой Аланьей… Как-то по особому золотило солнце лики на иконах, как-то по особому трогала сердце эта служба, каждое слово которой проникало в душу, и отзывалась душа радостью веры, счастьем причастности… Может и потому еще, что шла она сразу на двух любимых моих языках – греческом и русском… Читал на греческом слова молитвы отец Константин, вторила ему на русском матушка Анна, а на полу храма играл с лавровым листиком названный в честь Святого Спиридона полугодовалый их сын – первый грек, родившийся в этих краях за последние сто лет…
И это – самое главное…
Инга АБГАРОВА
