12-13 октября в Афинах прошел Фестиваль «Многоликая Россия. Республика Дагестан», организованный Центром Культуры и Развития AVANTGARDE совместно с Хасавюртовской городской центральной библиотекой имени Расула Гамзатова (г. Хасавюрт, Дагестан) и при поддержке Фонда «Русский мир». Целью Фестиваля было познакомить живущих в Греции соотечественников, а также греков с культурой одной из республик РФ - Республикой Дагестан, находящейся в составе вначале Российской империи, затем Советского Союза и сегодняшней России почти 200 лет и раскинувшейся от Каспийского моря до вершин Кавказа.
Русский язык – один из четырнадцати официальных языков Дагестана, при этом, русскоязычная дагестанская литература может похвастаться замечательными прозаиками и поэтами: поэтесса Миясат Муслимова, председатель дагестанского отделения Союза Российских писателей и Клуба писателей Кавказа, публицист, поэт, переводчик, проректор по научно-методической работе Дагестанского института развития образования – одна из них.
Миясат Муслимова с делегацией Дагестана на ступенях Детской Школы "МИРЪ" на Плаке: Заслуженная артистка Дагестана Рима Исаева, Дина Саранди, Миясат Муслимова, заслуженный артист Дагестана Шамиль Нагиев, заслуженный артист Дагестана Даудбек Гасанов.
- Миясат Шейховна, вы – представитель народа и республики, о которых греки практически ничего не знают. И, если упомянуть Кавказ, то, боюсь, что ассоциации будут, скорее неутешительными: это – терроризм, чеченские боевики, Беслан. Как бы вы представили свою страну в нескольких фразах?
- Моя родина, Дагестан – это, прежде всего, Кавказ, это горная цивилизация со своей многовековой историей и культурой. Уклад жизни стремительно меняется в эпоху глобализации, горы пустеют, умирают и рушатся села, и это драма процесса ослабления корней. После разрушения Советского Союза Кавказ оказался в поисках своей идентичности. Рухнул железный занавес, и молодежь, устремившись за изучением религии в страны арабского Востока, вернулась с чуждой нам идеологией ваххабизма. Криминализация общества, ослабление государства, торжество капиталистического пути развития привели к уничтожению идеологии. А там, где рушат оранжереи, начинается восстание сорняков. Не забудьте, что Дагестан - южный форпост России, а есть силы в мировой политике, кому не нужна сильная Россия, кому надо оторвать Кавказ от России. Вирус экстремизма поразил мой край, но это неестественная, чуждая для него болезнь. И она будет преодолена и преодолевается, потому что Кавказ спасется своей очажной цепью, а не ветрами глобализации, потому что Кавказ - это страна рыцарства, это порода людей, рожденных могучей природой вздыбленных гор и неукротимых рек, где превыше всего ценятся любовь к родному очагу, к родине, уважение к старшим, мужество, целомудрие, скромность и отвага, где во всем, даже в женском мире, господствует мужской космос. Дагестан, Кавказ – это языковой Вавилон, где люди умеют беречь свою культуру и ценить другие, жить в мире и согласии. Горжусь, что в истории моего края никогда не было междоусобных войн. Единство разнообразия и межнациональная сплоченность – вот что завещали нам предки, миролюбивые пастухи и землепашцы, готовые в любой момент дать отпор внешнему врагу. Горцы – это всегда пассионарии, я люблю свой народ и свою землю.
- Несмотря на то, что Дагестан и Греция – две совершенно разные страны и в культурном, и в религиозном плане, на мой взгляд, между ними много общего. В том, как они смотрят на мир, на семью, на свою маленькую родину, как строят свою поэзию. Даже природа – горе и море! И Греция, и Дагестан оказались в мясорубке глобализации, поставившей под угрозу их язык, традиции, уклад жизни. Как вы сказали в одной из передач, дагестанская молодежь стоит перед трудной задачей: вписаться в новую жизнь и сохранить свои корни. Как ей это удается, и что делает для этого интеллигенция Дагестана?
- Согласна, мы столкнулись с одинаковыми вызовами. Молодежи нашей трудно, потому что в хлынувшем отовсюду потоке информации и открывшихся разных культурах надо самоопределяться, невозможно жить по инерции или в привычных координатах. С одной стороны, это хорошо, потому что пробуждаются личностные силы и формируется индивидуальная ответственность за выбор, открывается многообразие мира, с другой стороны, это искушение, ведь те же информационные потоки несут и канализационные стоки. В национальной культуре всегда было четкое разграничение добра и зла, глобализация все сильнее размывает грани между ними или тоньше маскирует их, и не всегда удается вовремя определиться с выбором, более того, есть ценности, которые в корне противоречат кавказской ментальности. Это рождает и внутренние, и внешние конфликты. Но внутренняя заточенность на нравственность помогает брать лучшее из внешнего мира и сохранять верность традиционным ценностям, поэтому наша молодежь стремится к учебе в лучших вузах страны и мира и в то же время старается сохранить свое кавказское «я». Так, дагестанская молодежь в Москве создала свою ассоциацию, организовала курсы по изучению родного языка, отмечает национальные праздники. Как свидетельствуют историки, Дагестан всегда отличался стремлением к образованию, в нем было больше всего образовательных учреждений на душу населения. Культ знаний и природное чувство состязательности, действенность характера, открытость новому помогают молодежи вписываться в новую эпоху. Роль интеллигенции весьма значима: она показывает пример своими достижениями в науке, культуре, образовании, активно выступает в СМИ, встречается с молодежью, но в то же время, она и недодает то, что могла бы дать, потому что немалой части интеллигенции свойственен конформизм.
- Вы сказали также, что дагестанская литература не осмысливает современность. Я считаю, что греческая литература – тоже. Как ваша поэзия осмысливает действительность?
- К сожалению, наша литература, начиная с девяностых, молчала о тех трагичных процессах, которые происходили в нашей жизни. Поэты советской поры за редчайшим исключением потеряли свои темы и свой голос, новые поэты еще не обрели его, либо эксплуатируя старые темы в новых одеждах, либо уходя в придуманную реальность, сохраняя верность условнопоэтическим образам Кавказа с его бурками и кинжалами. Только в последние годы стали появляться произведения, поднимающие актуальные вопросы современной жизни. Кавказ пережил трагедию влияния терроризма на национальное мировоззрение народа, на слом традиционных ценностей, сколько погубленных жизней, сломанных судеб! Литература – это рефлексия народа, это зеркало, помогающее осознать происходящее, пропустить мысль через душу и преобразить ее. А если литератор занят восхвалением власти и не хочет или не может выразить голос народ, это кризис национальной литературы. Должны прийти новые авторы. Я поздно начала писать для печати, потому что не разрешала себе, ставя высокую планку. Но когда произошел Беслан, внутреннее потрясение было так сильно, что поток хлынул. О наболевшем. О том, что происходит с людьми, о том, почему мы предаем человеческое в себе, об ответственности перед землей. Мне не хватало собеседников. И я их нашла в мировой литературе. Я вообще считаю глубочайшим заблуждением нашей эпохи то, что права человека мы поставили выше его долга. Подлинное право и высший долг всегда совпадают. Там, где каждый соблюдает долг, права защищены автоматически. Видите, как легко я сбиваюсь на политику. Общественное для меня более значимо, чем личное, наверное.
- Вы обратились к поэзии поздно, после 40 лет, после страшных событий в Беслане. В одном из интервью вы сказали, что счастливые люди редко пишут, что поэзия – это результат переживания. Реакция на боль. Выходит, поэзия будет жить, пока Землю будут сотрясать трагедии?
- Да, это неизбежно. Очищение и раскаяние приходят через боль. Боль рождает слово не легковесное, а отягощенное жизнью. Никто не обещал человеку, что он рожден для счастья, хотя очень бы хотелось этого. Боль выявляет истинное и ложное, дает высшую оптику. Судя по тому, что мир прочно встал на технократический путь развития, ему остается признать, что он выбрал путь зла, тогда он должен стать равнодушным к боли, то есть, умереть, и только поэты смогут сохранить это свойство чувствовать и передавать боль. Значит, их судьба будет трагичнее или они уступят место стихоплетам. А это ускорение смерти. Может быть, поэтов не останется. Гибель поэтов ускоряет гибель Земли.
- В вашей замечательной книге «Диалоги с Данте» вы беседуете с итальянским поэтом о войне и мире, извечной проблеме, особенно актуальной для наших стран, находящихся на перепутье цивилизаций, религий, торговых путей, обладающих черным золотом, нефтью. Также вы ведете диалог с Ремарком и Пиросмани, Мандельштамом и Шаламовым. В своем эссе «Как читать книгу» в ряду великих писателей и поэтов Иосиф Бродский рекомендует читать греков Константина Кавафиса, Янниса Рицоса, Георгоса Сефериса, которые есть на русском языке в прекрасных профессиональных, еще советских переводах. О чем бы вы побеседовали с греками?
- С Константином Кавафисом мне было бы интересно поговорить о его отношении к истории, бегство ли это от настоящего или форма его понимания? Интересно было послушать, как он сам читает свои стихи. Тогда стало бы понятнее, что для него характерная форма обращения к собеседнику: форма диалога с собой или форма донесения своей мысли до другого, дидактика. Но я бы скорее дала ему возможность выбирать тему для разговора. А Янниса Рицоса я бы попросила почитать свои стихи и слушала бы, чтобы впитать в себя силу поэтического голоса, чтобы попытаться понять истоки его ярких образов, быть сопричастной его любви к родине и боли за нее. Как в нем потрясающе соединяются прошлое и настоящее великой Греции! Его слова бьют порой наотмашь, и надо уметь держать удар, быть достойным диалога с таким Поэтом и его внимания. Поэт, который может сказать народу горькую правду, может возвести политическое на уровень высочайшей поэзии, поистине велик. Одно «Золотое руно» чего стоит. Его стихами надо проверять свою поэзию. И как только стихи вам покажутся аляповатыми — сразу вспомните, что они написаны под конвоем, под носом охранников, под ножом, приставленным к ребрам. И тогда нет нужды в оправданиях: принимайте стихи такими, как есть, и не требуйте того, чего в них нет — вам больше скажет сухой Фукидид, чем изощренный в письме Ксенофонт. Георгоса Сефериса я бы, конечно, прежде всего, слушала бы, а не расспрашивала. Его любовь к прошлому эллинов так велика, что он бы сам говорил о своем понимании дома. Наверное, я поговорила бы с ним о поэзии 20 века. Как с дипломатом, поговорила бы о современной мировой политике. Все это интересно, но нет ничего лучше поэта, читающего свои стихи. Я бы вслушивалась в интонации, в звуки, в паузы, чтобы быть сопричастной движению его чувств, мысли, восприятию жизни. Я бы повторяла про себя его магические строки, колеблющиеся вместе с ритмом моря и вселенной, училась бы так явственно ощущать себя в мире один на один перед лицом бесконечности, нащупывать связующие с ним солнечные нити. «Поклонись, если сможешь, широкому темному морю… Позабудь, если сможешь, негромкий напев свирели… Под босыми твоими ногами, точно душ затонувших эхо… И возьми черепок, чтоб на нем начертать беспечно… Имя твое молодое, место находки и день… Пусть его море поглотит, пусть унесет его море…»
Миясат Муслимова в Публичной библиотеке АЕТОПУЛИО в Халандри с Председателем Центра Культуры и Развития "АВАНГАРД" Диной Саранди, заслуженным артистом Дагестана Даудбеком Гасановым, заслуженной артисткой Дагестана Риммой Исаевой и вице-мэром Халандри по вопросам образования Георгисом Курасом
- Чего вы ожидали от Фестиваля в Греции? Что хотели донести до зрителей?
- Еще до приезда в Грецию я обрела друзей в лице организаторов нашей встречи, надеюсь обрести больше друзей и читателей, сама хочу узнать современных ваших поэтов, хочу прикоснуться лично к великой культуре, поклониться этой земле. Мой любимый предмет, да не только мой - весь филологический факультет нашего университета боготворит предмет «Античная литература». Приятно знать, что один из лучших учебников по античной литературе в России написан дагестанкой Азой Алибековной Тахо-годи. Вы знаете, во всем мире много красивейших мест, где хочется побывать. Но мест поклонения не так много. Греция - именно такое место, поэтому я ожидала встречи с этой землей. Что хочу донести? Если честно, я думаю, что я обычный, не знаменитый поэт, и задаю себе вопрос, имею ли право на внимание? И интересны ли мои темы вам? Я просто хочу рассказать о своей любви к Кавказу и о тревоге за него, как и за весь мир, о том, что мы все так или иначе нуждаемся в диалоге с другими, чтобы понять себя, и убедиться в том, что миллионы других - это тоже ты, чтобы помочь...
Евгения КРИЧЕВСКАЯ
